В эру компьютерных технологий не было необходимости докладываться непосредственно шефу  - достаточно было просто засунуть листы в факс или, если не полениться, в сканер. Джейк вовсе не был бездельником и в принципе не предпочитал бесполезную работу полезной, но что-то заставляло его каждый раз нести Эйману доклад и отчитываться лично. Возможно, он был просто более романтичен, чем привык думать..?
Как бы то ни было, каждое утро в районе одиннадцати часов он покидал свою жилплощадь, и, проделав путь в полдесятка шагов, стучался в дверь своего начальника с пожеланиями доброго времени суток и кожаной папкой в руке. Бесполезная, но прочно вошедшая в жизнь обоих традиция.

Скорее по привычке, чем по надобности, поправив челку и взглянув на часы (четверть двенадцатого), молодой ученый уверенно набрал на цифровом замке свой личный код и поднял взгляд к камере. На его губах играла привычная милая улыбка - о, он был жизнерадостен даже по утрам - да и всем своим видом Джейк олицетворял доброжелательность, пережиток американского происхождения и воспитания.
- Доброе утро, шеф, - тихо шепнул он в динамик, рассудив, что лучше быть неуслышанным чем слишком громким.

Против воли в улыбке Джейка появилось что-то лисье, лукавое, и в то же время нежное - он был рад видеть начальника в любое время и в любом виде, но.. до чего же милым выглядел всесильный и злогениальный Виктор "Эйман" фон Силлинг, когда выходил ему навстречу в элегантном домашнем халате, с недосушенными волосами и без макияжа, как будто еще не до конца проснувшийся и оттого особенно привлекательный своей утонченной красотой.. Ученый воздержался от комплиментов, потому что в его глазах и так читалось все, что нужно, но, переступив через порог (дверь мягко закрылась за его спиной), не стал переходить сразу к делу.
- Надеюсь, вам хорошо спалось? - опять же по доброй привычке осведомился он, - Я не слишком рано?

Джейк сочувственно покивал - чего же хорошего, если дурной сон - и не стал развивать эту тему. Он тоже часто видел кошмары, а утром просыпался за час до рассвета в беззвучном крике, с бешено стучащим сердцем, потому что снилось одно и то же: проспал и забыл вколоть антидот... Понятно, что рассказывать об этом не хотелось никому, а уж тем более - начальнику, который только отчитает в который раз за безответственность и будет совершенно прав.

- Отчет здесь, - лаконично отрапортовал юноша и протянул Эйману черную кожаную папку без надписей, - Но вы в общем-то догадываетесь, о чем там речь. Исследования ведутся, и ведутся успешно. Гениальных открытий за последнее время не сделано, обойти законы природы пока тоже не получается, но зато с государством все гладко, конспирация соблюдена, контингент живет и здравствует, прибыль растет согласно прогнозам, опытные образцы по-прежнему находятся под строжайшим надзором.. И даже все заявленные в документах реактивы находятся там, где им положено быть. За исключением, разумеется, тех, которые понадобились мне для.. вы понимаете.
Ученый улыбался, искренне стараясь не казаться измученным:
- В этом плане положительных сдвигов пока нет, но я уверен, что это дело времени. Хотя, знаете, четыре инъекции в сутки - это.. совсем не так плохо, - задумчиво добавил он (подтверждая тем самым, что американец - это мировоззрение), - Если бы еще не синяки, я вообще не стал бы беспокоиться на этот счет.

- Да, вы мне уже говорили, - смиренно кивнул Джейк, никак не отреагировав на зловещий прогноз относительно своего будущего. После четырех лет работы экспериментальные образцы уже не казались ему особенно отталкивающими, да и вообще.. когда живешь в постоянном страхе, рано или поздно бояться просто надоедает.
- Вероятно, наиболее разумно в моем случае было бы, как вы и говорите, поручить исследовательской группе поиск решения. Но не могу же я заставить всех бросить свои дела и заняться мной? А ждать.. нет, шеф, я не могу ждать. Взгляните-ка, - юноша закатал широкий рукав чуть выше и продемонстрировал сгиб локтя. Синие трубочки исколотых вен просвечивали сквозь молочно-белую кожу, расцвеченную синяками разной давности, являя собой далеко не самое приятное зрелище. Ученый сконфуженно усмехнулся, отпустил рукав и продолжил традиционно легкомысленно:
- Честное слово, я не знаю, что с этим делать. Впору ставить катетер, только.. только это будет означать, что я сдался.
И вот, как это иногда случалось (нередко, но всегда непредсказуемо), когда Джейк говорил о работе, в его серых глазах загорелся фанатичный огонек.
- ..А я просто не могу сдаться. Этот вирус - полностью моя разработка, и он призван не уродовать - нет, напротив, он способен наделить такой силой, которую трудно даже представить себе.. Просто пока не найден способ укротить его, подчинить своей воле. Я думаю, что найти этот способ - мой священный долг.. - он вдруг замер на половине фразы, быстро сморгнул и опустил взгляд, совсем по-мальчишески краснея.
- ..хотя бы потому, что никто другой не способен понять всего механизма его действия, - договорил Арлингтон печально и уже без лишнего пафоса, - А я знаком с ним, так сказать, изнутри. В общем, это мое дело.. как-нибудь разберусь.
"И зачем я вообще заговорил об этом, - с досадой на себя подумал он, - Сейчас опять все сначала, как можно быть таким безответственным да почему я не слушал, когда мне говорили.."

Ученому стоило некоторых усилий сохранить безучастное выражение лица, но он воздержался от проявления эмоций. Если в родных Штатах он иногда позволял себе устроить образцово-показательную истерику во имя достижения своей цели, то здесь это было бы недостойно его звания, а в конкретном случае с Эйманом - еще и бесполезно. Не сказать, чтобы между ними была какая-то особенная любовь, но они знали друг друга достаточно долго и близко, и Джейк успел убедиться в том, что, когда дело касается работы, бесполезно пытаться разжалобить шефа и тем более спорить с ним.
- Как скажете, - невесело, но без явной обиды ответил он, - Как вам будет угодно, шеф.
("Интересно, он действительно считает, что на данном этапе я могу бросить исследования?")
- Если вы говорите, что опасность столь велика, то мне, разумеется, стоит остановиться. Довольствоваться антидотом, который ослабляет вирус. Четыре раза в день. Замечательно.
Ему не потребовалось изображать огорчение, чтобы быть правдоподобным, - этот приказ действительно был пощечиной его самомнению. Хоть Виктор и был прав. Хоть Виктор и был замечательно красив.
Да, замечательно красив и прекрасно сложен; тонкий и стройный, почти раздетый, он стоял в нескольких шагах от ассистента и изучал содержимое стенного шкафа, не обращая на юношу ровно никакого внимания. Что ж, это было вполне нормально для фон Силлинга - не придавать значения подобным мелочам.

Руководствуясь отчасти желанием увести разговор от неприятной темы, Джеймс приблизился к начальнику со спины и нежно прикоснулся кончиками холодных пальцев к его плечу.
- Вы ведь ко всем жестоки, да, шеф? - заговорил он уже другим тоном, негромко и ласково, - И поэтому никогда не ошибаетесь?

Ощутив, что гроза миновала, Джейк несколько осмелел и приблизился к шефу еще на шаг, теперь почти касаясь его спины, и положил вторую руку на его талию чуть выше остро выступающей бедренной кости.
- Вы могли бы сделать это хоть сейчас, - ласково промурлыкал он, - Благо, ни жены ни детей у меня нет, а родные все равно больше никогда и ничего обо мне не услышат.. Это было бы действительно весьма остроумно, хоть и нерационально.
К тому же все самое забавное, что со мной можно сделать, я уже сделал сам, - мысленно добавил Арлингтон и усмехнулся. Некоторый цинизм, которым отдавали все его мысленные комментарии к происходящему, был своего рода защитой от внешнего мира, отчасти компенсируя склонность юноши принимать все близко к сердцу. На самом деле он испытывал некое чувство вины перед родителями, которых совершенно по-свински бросил в Штатах, перед двумя старшими братьями и маленькой сестрой, которая, наверное, еще больше похорошела за эти годы.. тринадцать? да, уже тринадцать лет; миниатюрная фигурка, кукольное личико, пшеничные волосы, серые глаза вполлица, губки бантиком..
Запах лаванды. Это, конечно, от Эймана - такой неуловимо тонкий аромат, которым, кажется, пропиталось не только все вокруг него, но и сама кожа, необыкновенно упругая и гладкая для его не слишком юного возраста. Опустив длинные светлые ресницы, Джеймс склонился чуть ниже и прикоснулся сухими сжатыми губами к шее начальника. Приятная маленькая вольность, за которую не страшно получить небольшую отповедь, если вдруг Виктор не в самом добром расположении духа..
- И что же, как вам кажется, с этим нужно делать? - с живым любопытством поинтересовался ученый, находя некое удовольствие в том, чтобы говорить, не отстранившись от благоуханной кожи.

Если бы угрозы Эймана насчет испытания медикаментов были более чем просто своеобразной (впрочем, характерной для ученых Б.Р.И.З.а) шуткой, едва ли Джейк был бы напуган. Скорее, эти слова вызвали бы у него горькую улыбку. Ему было как никому другому известно, в чем состоит основная трудность лечения вируса: он.. повышал иммунитет. Даже в ослабленной форме этот не имеющий аналогов препарат поддерживал сопротивляемость организма на таком уровне, что его можно было бы смело назвать прививкой от всех болезней. Если бы не некоторые побочные эффекты..
Обо всем этом Арлингтон, естественно, даже не заикнулся. В первую очередь он был одаренным ученым на пороге великого открытия, и только потом - маленьким веснушчатым мальчиком, который жаждет доказать окружающим свою независимость и крутизну.
К тому же сейчас ему не особенно хотелось кого-то в чем-то убеждать. Юноша почти не сомневался, что и так добьется желаемого - потратит свое и шефа время без особенной пользы, но с большим удовольствием.

- Эта мысль кажется мне очень и очень удачной, - почти промурлыкал Джейк, бережно обхватив Виктора за талию и мягко притянув поближе к себе, - Как и все ваши мысли, впрочем.
Прикрыв глаза и глядя на начальника из-под длинных прямых ресниц (зрачки расширены от удовольствия, и радужки кажутся совсем темными, такого приятного бархатистого цвета), он неторопливо приблизил свои губы к его тонкому рту и поцеловал - деликатно, иначе нельзя, но в то же время почти требовательно, со свойственной молодости настойчивостью.

Джейк сдвинул брови, что, впрочем, не придало ему ни обиженного, ни серьезного вида, и ответил с легким вздохом:
- Разумеется, нет.
Ответ был не вполне искренним, ибо Арлингтон и думать забыл об этих формальностях, ну да черт с ним.
- ..но ваша предыдущая идея нравилась мне несколько больше, - он не торопился убирать руки с бедер Эймана, улыбаясь своей нежной улыбкой идеальной жертвы и глядя на босса так доверчиво и открыто, как умеют только подростки, влюбленные в первый раз.. Да, Джеймсу было нелегко смириться с тем, что вряд ли когда он будет выглядеть более взрослым и представительным, но была какая-то прелесть и в его почти неприличной юности.
- Кстати, раз уж я здесь, - добавил он с невинным видом, - Вы могли бы начать осмотр с меня.

- Да, доктор, - глаза Джейка лукаво заблестели. Ему с его беспокойным характером и неуемно живым воображением были по душе подобные игры, удовольствие от которых не ограничивалось физическими ощущениями. Юноша отошел чуть в сторону и невозмутимо начал раздеваться, аккуратно вешая одежду на спинку стула. Не то чтобы ему совсем не был знаком стыд - собственная худоба несколько смущала его - но стесняться чего-то перед Эйманом было бы просто глупо. Как будто его еще могли удивить острые кости, резко выступающие под тонкой кожей, где-то усеянной веснушками, а где-то молочно-белой и почти прозрачной.. Арлингтон был не просто худощав - его можно было бы назвать истощенным, но истощенным высокохудожественно, как юноши-модели. Возможно, сложись все иначе, у себя в Штатах он и стал бы моделью.. если бы был повыше ростом, разумеется. И если бы не уехал сразу после университета.
Раздевшись догола, Джейк повернулся к Виктору и, вопросительно глядя на него, скрестил руки на груди, но не вызывающе, а словно пытаясь согреться. Он был чувствителен к холоду да и вообще не выглядел бы особенно здоровым, даже если бы на внутренних сгибах локтей и вдоль вен на ногах (от коленей и до самых щиколоток) не виднелись следы уколов.. И все же это было человеческое тело, изящное, ухоженное и совсем не похожее на изуродованную неконтролируемыми мутациями плоть на фотоснимках, разложенных на столе.

Прикосновение холодного стетоскопа к нежной коже заставило Джейка вздрогнуть, и из его груди помимо воли вырвался удивленно-испуганный вздох. Кое-как юноша совладал с собой и, запрокинув голову, чтобы видеть лицо Виктора, задержал дыхание. Кажется, его начинало знобить - от холода ли, или от нетерпения вздрагивали тонкие костлявые плечи? - но он знал, что, пока Эйман не закончит работу, вряд ли от него можно будет добиться какой-то нежности, человеческого тепла. Впрочем, Арлингтон был слишком молодым слишком американцем, чтобы терять надежду на некоторые вольности после окончания осмотра. И эта надежда, пожалуй, читалась в его глазах, сейчас сравнимых по цвету с мартовскими сумерками.

Что вы надеетесь там найти? - какое-то время вертелось на языке, но Джейк по обыкновению воздержался от ехидных комментариев, а потом ему стало просто не до того. Но искать было действительно особо нечего: ну что может скопиться внутри человека, который ест только когда вспоминает, что не ест уже вторые сутки, а измененная вирусом пищеварительная система работает на максимальный выход энергии, нулевой прирост массы и минимум отходов? На самом деле ученого сильно беспокоило ненормально быстрое увеличение мышечной массы у тех подопытных экземпляров, кто продолжал получать полный рацион. Конечно, Арлингтон аккуратно уничтожал этих несчастных крыс и собак, но иногда ему становилось слегка не по себе от этих результатов. Похоже, он случайно вывел нечто действительно выдающееся, способное превратить человека в идеального хищника.. и сознательно инфицировал этим себя, будучи в общем-то далеким от желания превращаться во что-то опасное и плотоядное.
Нет, его вполне устраивала его нынешняя жизнь. И нынешнее тело, такое хрупкое и чувствительное, словно превращавшееся в податливую глину под уверенными прикосновениями тонких, удивительно сильных пальцев. Джеймс раскинулся на кровати и, зажмурившись от удовольствия, которым никогда не наслаждался досыта, рыскал руками по гладкому шелку постельного белья и сжимал зубы, пытаясь сдержать вздохи, больше похожие на стоны. Наверное, это и был его крест: все ощущения - слишком острые; что боль, что удовольствие - почти до потери сознания.. отсюда, а вовсе не из психологических травм, и росли корни его вполне осознанного мазохизма.

На веснушчатых щеках Джейка по-прежнему играл легкий румянец, но лицо снова выражало некое приветливое невнимание, когда он, поднявшись на локте, снова сел на кровати, а потом и встал во весь рост. Он сам регулярно проводил анализы и знал, что в них нет особенных отклонений от нормы, так что эта просьба его не жуть как напугала.. но просто это несколько расходилось с его планами. И это был один из тех случаев, когда Арлингтон считал возможным не то что поспорить, а просто сделать по-своему. Даже несмотря на всю свою дисциплинированность.
- Непременно, Виктор, - ученый улыбнулся так, как это умеют делать только юные уроженцы самой демократичной в мире страны, для которых улыбка уже начала превращаться в маску, но еще не лишилась своего эмоционального компонента, - Но несколько позже, когда у меня будет.. настроение.
И нет, ему вовсе не хотелось сейчас говорить о том, как плохо ничего не есть и как дважды плохо ничего не пить. Как и объяснять, что теперь ему не так нужна вода, ибо отпала необходимость в выводе вредных веществ через кожу - отпала совершенно естественно после того, как они перестали выделяться.. Все это определенно не стоило того.
- Анализы я проведу сам, как обычно. Попозже могу отправить вам вчерашние результаты. Если вы действительно готовы уделить мне время.. - он опустил взгляд, мило и по-детски прикусил нижнюю губу, - Может быть, мы найдем другой, более приятный вариант?